Частное мнение.

Сегодня в газете «Коммерсант» было опубликовано интервью Юрия Власова, и. о. гендиректора Объединенной ракетно-космической корпорации (ОРКК). Чиновник пытается доказать правильность выбранного курса реформы, но его умозаключения пестрят таким количеством логических ошибок, что мне захотелось развернуто высказать свое мнение.

Начнем по порядку. Российская космическая отрасль уже давно находится в кризисе. Федеральная космическая программа на 2006-2015 годы выполнена лишь наполовину – Сроки разработки космических аппаратов регулярно срываются, их стоимость зачастую неконкурентоспособна, а надежность оставляет желать лучшего. Необходимость реформ ни у кого не вызывает сомнений уже лет десять.

В то же время, прежде чем проводить реформы, нужно установить причины проблем. Космическая отрасль очень долго страдала от недофинансирования, что привело к утечке квалифицированных кадров. Проблема усугубляется коррупцией, из-за которой зарплаты инженеров в отрасли остаются абсолютно неконкурентоспособными. В то же время, за последние пять лет финансирование космонавтики существенно увеличилось. Другая проблема, и очень важная – бюрократия. Ее условно можно разделить на два вида, внутреннюю – когда, условно говоря, для перемещения документа с этажа на этаж нужно собрать кучу подписей – и внешнюю. Под ней я имею в виду сложность взаимодействия предприятий между собой и с государством. Договоры заключаются долго, и их условия нарушаются. Получение заказа от государства вообще превращается в многомесячную юридическую волокиту. Третья проблема – консерватизм, доходящий до панической боязни и неприятия всего нового. В российской космической отрасли, за исключением отдельных случаев, отсутствует конкуренция, которая стимулировала бы работу над улучшением характеристик продукции. В то же время, любая неудача приводит к куче проблем, включая даже вмешательство силовых структур государства. Поэтому то, что работает, предпочитают не менять.

Прежде чем идти дальше, нужно поговорить о макроэкономической структуре космической отрасли в России и в остальном мире. Рыночная экономика всегда существует на базе, которая создается рынком покупателей (спроса) и рынком поставщиков (предложения). С предложением в отрасли проблем нет – любое предприятие, оформившее соответствующие документы, имеет право выпускать космическую продукцию. В общих чертах, так обстоят дела во всем мире, включая США, Европу, Японию, Китай и Индию. Со спросом сложнее. Космонавтика условно разделяется на пилотируемую, научно-исследовательскую, прикладную и военную. Если в прикладной космонавтике заказчиков может быть много, то в остальных направлениях почти всегда спрос создают государственные структуры. Поэтому в целом космическая отрасль может существовать как рыночная отрасль с сильно монополизированным рынком спроса.

А теперь перейдем к реформе. До ее начала, макроструктура российской космической отрасли мало отличалась от мировой. Формально предприятия были государственными, однако они вели себя как относительно независимые. Монополия спроса, с другой стороны, была усилена тем, что весь государственный заказ проходил через Федеральное космическое агентство. Эти особенности, однако, не меняли общую идею. Но когда началось обсуждение реформы космической отрасли, то почему-то споры шли только об изменении ее общей структуры, а не о решении описанных выше проблем. Сначала было предложено объединить весь рынок предложения в одного монополиста – ОРКК. Затем и вовсе появилась идея избавиться от рыночных отношений в отрасли, создав госкорпорацию «Роскосмос». Теперь она сама будет получать государственные средства, распределять их, и сама же будет тратить на собственных дочерних предприятиях. Однако можно заметить, что эта форма управления никак не решает проблемы бюрократии и отсутствия стимулов для развития. Зато создает новые.

Проблема 1. По разным оценкам, российская космическая отрасль занимает 1-5% от общемировой. Она не в три раза меньше американской, пропорционально соотношению бюджетов НАСА и Роскосмоса, а на порядок. В первую очередь это связано с тем, что в западных странах существенную роль играет та самая прикладная космонавтика – частный бизнес вкладывает свои средства и получает на этом прибыль. У частного бизнеса свободных для инвестирования денег всегда и везде больше, чем у государства. Кроме того, компании, работающие на государственном заказе, сами находят инвестиции и вкладывают собственные средства в развитие технологий. Здесь можно привести два очевидных примера: технологии многоразовых ракет-носителей и надувных герметичных космических конструкций. На обе сейчас НАСА не тратит ни цента, однако они развиваются.

Вывод российской космической отрасли из рыночных отношений отсекает ее даже от гипотетической возможности получения средств извне. Отечественная космонавтика будет жить исключительно на государственные средства, которых и раньше было немного, а теперь из-за кризиса может стать еще меньше. И это сразу означает, что наша доля в мировой космонавтике уж точно не вырастет.

Проблема 2. В 2000-х годах НАСА столкнулось с тем, что сроки разработки ракет и космических аппаратов в стране начали затягиваться, а их стоимость устремилась ввысь. США практически отсутствовали на рынке коммерческих запусков – его контролировали российские «Протоны» и французские ракеты «Ариан 5». Исходя из того, что рынок предложения не обязательно должен быть статичен, американцы приняли решение не менять вручную существующие компании, а поспособствовать появлению новых. В конце 2000 и начале 2010 пусть не основную, но заметную долю госзаказа в США получили компании, которые раньше либо совсем не занимались космонавтикой, либо занимались в меньших масштабах. Результаты видны уже сейчас: именно благодаря «новому космосу» теперь американцы и европейцы делят два первых места по количеству коммерческих запусков, а российские «Протоны» откатились на третье.

Схема отрасли-госкорпорации не подразумевает появления новых игроков. Государство хоть и не запрещает частные космические компании, однако говорим им: у нас вы денег не получите. Если хотите выжить, ищите заказ где хотите. Вряд ли они смогут в таких условиях на равных конкурировать с западными компаниями, которые имеют выгодные госзаказы и налоговые преференции.

Проблема 3 менее очевидна, но она тоже сыграет свою роль. Корпорация «Роскосмос» будет держать проблемные предприятия на «голодном пайке» (об этом говорит господин Власов), но по социальным причинам не станет их закрывать. В рыночных условиях такие предприятия либо закрываются, либо поглощаются успешными компаниями и реформируются. У нас же они будут за государственный поддерживаться в своем неэффективном виде, съедая долю в и без того небольшом пироге государственного финансирования и не давая при этом отдачи.

Можно упомянуть еще одну проблему всех госкорпораций – непрозрачность, которая провоцирует коррупцию, однако об этом уже говорилось достаточно. Обычно структурные реформы проводятся, когда отрасль достигает потолка развития, установленного существующей формой организации. К сожалению, форма госкорпорации по приведенным выше причинам сама имеет очень низкий потолок, который помешает нашей космонавтике расти.

Что это значит для всех нас? Давайте будем реалистами: вариант отрасли-госкорпорации полностью устраивает тех, кто затеял эту реформу, поэтому в ближайшие годы ситуация не изменится. Остается надеяться на то, что в этот непростой период потенциал российской космонавтики удастся сохранить. И какие бы новые проблемы ни создавала новая форма организации, она не полностью блокирует решение старых проблем. Есть даже один положительный момент.

Как уже говорилось выше, немало сложностей российским разработчикам добавляет бюрократия. Для получения госзаказа необходимо пройти сложную процедуру. Сначала государство размещает тендер, потом предприятие-исполнитель выставляет заявку на участие. Поскольку тендер не может проводиться при одном участнике, он, по завершении указанных сроков, признается недействительным, и затем уже Роскосмос на законных основаниях, без тендера, заключает договор на проведение научно-исследовательских или опытно-конструкторских работ. Стандартный срок договора – один год, бумажная волокита занимает вторую половину осени и декабрь. Ограничение по срокам, кроме того, мешает предприятиям делать заказы субподрядчикам «на будущее». Хотя они и знают, что продолжение госзаказа последует, продолжение разработки не предусмотрено условиями действующего договора, и работа за пределами оговоренного будет нецелевым расходованием средств.

Хотя победить такой порядок вещей можно было бы на законодательном уровне, с этой формой бюрократии в рамках госкорпорации справиться проще. Кроме того, новый «Роскосмос» может разработать обязательный для исполнения на всех предприятиях отрасли внутренний бюрократический регламент. Он описывал бы, подписей каких должностей должно быть достаточно на разных типах документов, чтобы, например, незначительную бумажку не приходилось отправлять на утверждение генконструктору.

Теперь от нового руководства Роскосмоса зависит, займется ли оно решением тех проблем, которые можно решить в форме госкорпорации, либо продолжит экспериментировать с повышением эффективности, под которым подразумевается перетряска управленческих структур наиболее крупных предприятий и распродажа их собственности.

Антон Антонов

Космическая лента

Обсудить