14 мая РБК сообщил, что Дмитрий Рогозин, ранее курировавший космонавтику и военную промышленность в правительстве, в ближайшее время возглавит госкорпорацию «Роскосмос». Это решение, которое сложно объяснить с точки зрения логики, может иметь много неприятных последствий для российской космонавтики.

Дмитрий Рогозин хорошо известен в США – возможно даже лучше, чем нынешний глава Роскосмоса Игорь Комаров, – и эта известность имеет достаточно неприятный оттенок. Бывший вице-премьер ассоциируется с предложением перестать доставлять американских астронавтов на МКС («пусть на батутах летают») и идеей ввести эмбарго на экспорт российских ракетных двигателей в США.

Назначение происходит на фоне обсуждения возможного российского участия в постройке американской окололунной станции. Роскосмос добивался превращения национальной американской станции в международный проект, и руководство НАСА вряд ли захочет идти навстречу такому одиозному партнеру. А даже если захочет, этого не допустит американский парламент.

Дополнительно любое сотрудничество с Европейским космическим агентством и НАСА затруднит тот факт, что Рогозин находится под индивидуальными санкциями. Ему запрещен въезд в США, Канаду, Европейский Союз, Швейцарию, Австралию и на Украину. Из-за этого простая встреча руководителей западных космических агентств с Рогозиным становится очень сложной.

Рогозин намерен объединить Роскосмос в новом военно-космическом холдинге вместе с предприятиями военно-промышленного комплекса. Не говоря уж о том, что это окончательно перекроет пути сотрудничества с западными странами в области космонавтики (ведь предприятия ВПК тоже находятся под санкциями), такая реформа лишит российскую космонавтики стратегии.

Заказчиком военной продукции является Министерство обороны, а исполнителем заказа будут предприятия ВПК, объединенные в новый холдинг. Аналогично, исполнителем заказа в области космонавтики станет этот же холдинг, но кто будет заказчиком? Заказчик из этой цепи исчезает, т.к. органа, отвечающего за выработку государственной политики и госзаказа в области космонавтики, не будет. На холдинг ляжет простая задача по поддержанию предприятий на плаву, для чего более убыточные предприятия будут постепенно закрываться или присоединяться к менее убыточным, и выжить смогут те организации, которые получат заказы от того же Минобороны.

Конечно, в теории, дополнительный небольшой заказ в области космонавтики сможет обеспечить Академия наук. Здесь есть три проблемы. Во-первых, РАН не обладает большим бюджетом. Во-вторых, РАН не может знать, каковы возможности предприятий отрасли и какие миссии она способна выполнить. Именно поэтому во всех странах с развитой космонавтикой существуют космические агентства, которые вместе с учеными определяют, какие научно-исследовательские проекты следует финансировать. Во-третьих, в обязанности РАН не входит развитие технического потенциала космонавтики. Зачастую проекты в космонавтике не имеют прямых научных целей и являются технологическими (примеры – «Марсианский вертолет» НАСА, «Луна-Глоб» в России). Ученые не будут заказывать такие миссии: ими должно заниматься государственное агентство, заинтересованное в развитии космической отрасли и ее возможностей. В России заняться этим будет некому.

К сожалению, вполне возможно, что мы сейчас наблюдаем второй акт конца российской космонавтики. На первом этапе она была реорганизована в госкорпорацию, что позволило поставить под сомнение необходимость государственного финансирования отрасли в целом. Сейчас будет свернута долгосрочная стратегия развития не-прикладной космонавтики и начнется сокращение размеров отрасли с сохранением обещаний будущих масштабных программ. Наконец, в 2020-х годах от этих лозунгов придется отказаться из-за отсутствия новой техники и вывода из производства старой, а отрасль сожмется до небольших масштабов, которые будут соответствовать скромным запросам Минобороны. Запросы эти будут снижаться вслед за сокращением технического потенциала предприятий, занимающихся космическими разработками.

• < Назад
• Вперёд >